Патрик О`Брайан - На краю земли
С той самой минуты, как он покинул Валлетту, Стивен с нетерпением ждал результатов своего доклада и стремился попасть на борт флагманского корабля, сразу как только тот появится на рейде. Но этому мешал морской этикет: неожиданный визит обычного судового врача к самому мистеру Пококу непременно вызвал бы пересуды, в известной степени раскрывая роль Стивена как агента, а значит, угрожая и его личной безопасности, и пользе дела.
Кроме всего прочего, Стивену следовало еще поломать голову над письмами от сэра Джозефа, которые частично требовали буквальной и фигуральной расшифровки — в них сэр Джозеф в скрытой форме рассказывал о склоках в Уайтхолле и даже в его собственном ведомстве, о тайных влияниях, действующих на решения Палаты, о подковерной возне, о своих друзьях и последователях, которых смещали с их постов или не продвигали по службе. В настоящее время сэр Джозеф, по-видимому, был расстроен. Но в самом последнем его письме зазвучала совсем другая нотка; он с горячим одобрением говорил о работе одного лица в Соединенных Штатах, которое сообщало о некоем плане, неоднократно выдвигавшемся американским министерством военного флота; теперь он должен был осуществиться. Речь шла о проекте, который для краткости был назван «Счастье» и касался деятельности американцев в Тихом океане. «Не стану утомлять вас подробностями, поскольку вы узнаете о них на борту флагманского корабля, — писал сэр Джозеф. — Но мне кажется, что в сложившихся обстоятельствах следует сказать многое относительно судьбы твердокрылых на краю света после того, как стихнет буря. Многое нужно сказать и относительно достижения „Счастья“«.
«Поди пойми, что он имел в виду», — размышлял Стивен, не желая, впрочем, с особым усердием разгадывать шарады сэра Джозефа. Куда больше он хотел узнать, что произошло на Мальте, и придумать, как поскорей оправдаться перед Дианой, прежде чем разгневанная супруга выкинет какой-нибудь эксцентричный номер.
— Кто на шлюпке? — окликнули их с борта «Каледонии».
— Командир «Сюрприза», — ответил Бонден, и на флагмане тотчас стали готовиться к церемонии встречи капитана первого ранга.
Проплавав много лет, доктор Мэтьюрин так и остался сухопутной шляпой. Не раз он умудрялся попасть из шлюпки не на трап, а в воду. Доктор поднимал тучи брызг у бортов кораблей флота Его Величества почти всех видов и классов. Он падал и между мальтийской шебекой и каменным причалом, и между Старой лестницей в Ваппинге и одной из лодок, снующих по Темзе, не говоря уж о менее устойчивых посудинах. Вот и сейчас, хотя с борта «Каледонии» был спущен широкий парадный трап — элегантная лестница со стойками и натянутыми между ними тросами, обвитыми алой бязью, — а море было совершенно спокойно, доктор едва не провалился в зазор между нижними ступенями трапа, после чего он смог бы побарахтаться еще и у борта флагманского корабля. Однако Бонден и загребной Дудл, знавшие, чего можно ожидать, подхватили и поставили на ступеньку бранившегося доктора, лишь порвавшего чулок и немного ободравшего голень.
На шканцах, где Джек Обри уже беседовал с капитаном «Каледонии», Стивен увидел доктора Харрингтона, главного врача флота, который заторопился к нему, и после обмена самыми теплыми приветствиями и замечаниями по поводу свирепствовавшей инфлюэнцы доктор Харрингтон пригласил коллегу взглянуть на двух больных, страдающих особым видом лихорадки. Случай был действительно редкий, какого он еще не видел; недуг поражал исключительно близнецов и проявлялся у них совершенно одинаково.
Оба доктора все еще разглядывали покрытую мелкой сыпью кожу пациентов, когда к ним подошел посыльный, спросивший, не сможет ли доктор Мэтьюрин, как только освободится, уделить несколько минут мистеру Пококу.
Когда Стивен увидел выражение лица мистера Покока, то понял, что кто-то совершил грубейший промах.
— Только не говорите мне, что Лесюер не арестован, — произнес он, положив руку на рукав советника адмирала.
— Похоже, что его предупредили о миссии мистера Рея, — отозвался Покок. — Он исчез бесследно. Однако пятеро его итальянских и мальтийских сообщников схвачены, а вот Буле, увы, покончил с собой, прежде чем его успели арестовать. Во всяком случае, так говорят.
— Их мальтийские и итальянские сообщники что-нибудь показали на допросе?
— По-моему, при всем желании спасти свою шкуру они не могли ничего рассказать. Это были пешки — курьеры да наемные убийцы, они получали приказы от людей, скрывавших от них свои имена под псевдонимами. Мистер Рей был вынужден удовлетвориться тем, что передал их расстрельной команде.
— Он даже не оставил вам никакого сообщения для меня?
— Он горячо поздравил вас с успехом, страшно сожалел, что вас не было рядом, и просил извинить его, что ничего вам не написал, будучи очень занят, тем более что я смог рассказать вам о произошедшем. Мистер Рей выведен из себя бегством Андре Лесюера, но уверен, что скоро его поймают, недаром же правительство успело назначить награду в пять тысяч фунтов за его голову. Он твердо уверен, что со смертью Буле все предательские сношения между Мальтой и Францией пресекутся.
После краткой паузы Стивен заметил:
— Мне показалось, что вы сомневаетесь в самоубийстве Буле.
— Так оно и есть, — согласился Покок, сложивший пальцы в виде пистолета и прижавший их к виску. — Его обнаружили с размозженной пулею головой. Но Буле был левшой, а пистолет оказался у него в правой руке. Стивен понимающе кивнул: загадочная гибель — самый обычный удел тех, кто подался в рыцари плаща и кинжала.
— Во всяком случае, я могу надеяться, что миссис Филдинг свободна от всяческих подозрений и от выпадов на ее счет.
— Ну разумеется, — отозвался Покок. — Мистер Рей тотчас позаботился об этом. Он сказал, что это самое малое, что он может сделать для вас после всех ваших блестящих подвигов и особенно после того, как вы провели эту великолепную операцию. Он также передал мне, что часть пути домой проделает по суше и будет рад оказать любую услугу. Нынче вечером к нему отправляется курьер.
— Весьма любезно со стороны мистера Рея, — заметил Стивен. — Возможно, я воспользуюсь его предложением. Да, так оно и будет. Я доверю ему письмо своей супруге, с тем чтобы оно дошло до нее как можно раньше.
После задумчивой паузы собеседники перешли к другому вопросу. Доктор произнес:
— Вы, конечно, ознакомились с рапортом капитана Обри по поводу событий в Замбре? Не стану вмешиваться в морские аспекты, но, поскольку политические вопросы меня интересуют, мне хотелось бы знать, что теперь будет с деем.
— На это я могу ответить с уверенностью, — сказал Покок. — В Валлетте я, пожалуй, распорядился бы не лучше мистера Рея, но поскольку Восток — близкая мне область, то в Маскаре… — Придвинув к доктору свой стул, Покок сморщил в хитрую гримасу заросшее бородой лицо и с лукавым видом продолжил: — Мы с консулом мистером Элиотом организовали этакое аккуратненькое покушеньице, и, возможно, вскоре я смогу показать миру нового, куда более покладистого дея.
